Казалось бы, очевидно, что с человека всё начинается, развивается, растёт, умножается – если число людей увеличивается. А если уменьшается, то, наоборот, в упадок приходят и дела, и территории, в обществе растут эгоизм, стремление к потреблению и удовольствиям, теряется смысл жизни, появляется депрессия от тщетности дел и забот.
Известно выражение Ясира Арафата о пути завоевания планеты: «Наша атомная бомба – матка арабской женщины». Выросшее на том же основании экономическое могущество миллиардников – Китая, Индии – хорошо его подтверждают.
Не мог не высказаться на такую же тему и М.В. Ломоносов: «Начало сего полагаю самым главным делом: сохранением и размножением российского народа, в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности, тщетной без обитателей».
После глубокого изучения истории семьи и государства Ф.Энгельс записал: «Определяющим моментом в истории является, в конечном счёте, производство и воспроизводство непосредственной жизни».
Определяющий момент истории
Однако в трудах историков вы не найдёте анализа, понимания событий на основе этого определяющего момента истории. У них неожиданно появляются «новые» народы, которые, по тому же меткому замечанию Ломоносова, «народы от имен не начинаются, но имена народам даются…» И далее: «О древности довольное и почти очевидное уверение имеем в величестве и могуществе славенского племени, которое больше полуторых тысяч лет стоит почти на одной мере; И для того помыслить невозможно, что бы оное в первом после Христа столетии вдруг расплодилось до толь великого многолюдства, что естественному бытия человеческому течению и примерам возращения великих народов противно», (М.В. Ломоносов, «Древняя российская история до 1054г.»).
Лишь Л.Н. Гумилёв попробовал посмотреть на историю с этого «определяющего момента», ограничившись введением фактора пассионарности, не уточнив его происхождение.
Сегодня Евгений Юрьевич Спицын – самый популярный историк в среде ее любителей на YouTube. Автор 5-томного издания по истории России для преподавателей и учащихся, книг «Осень патриарха», «Хрущёвская слякоть» и других.
При этом есть период недавней истории, требующий более глубокого изучения, которого, на мой взгляд, нет в публичных работах историков. Он относится к тайнам так называемого Женевского совещания по безопасности 1955 года и последовавшим вскоре изменениям в культурно-идеологической и демографической политике Советского Союза. Хотелось бы получить от Е.Ю.Спицына комментарий по информации в статье «Как американцы заставили Хрущёва разрешить аборты и осудить деятельность Сталина», которая хорошо объясняет изменения в политике после 1953 года, что не отменяет «слякоть» и личный «вклад» Хрущёва.
Есть кинозапись, где в 1935 году Сталин радуется естественному приросту населения за год на 3 млн человек: «Численность целой Финляндии! Десять лет и 10 Финляндий». После сталинского запрета на аборт в 1936 году естественный прирост населения в СССР сравнялся, а затем и превзошёл естественный прирост населения тех лет, для которых Д.И.Менделеев сделал прогноз в 600 млн человек на 2000 год.
Из сравнения данных переписей населения 1926 и 1939 годов следует, что за первый период (13 лет) процент русского населения в СССР увеличился с 53% до 58,4%, т.е. на 5,4%. При этом среднегодовой прирост русского населения в СССР был равен 2,1%, а населения среднеазиатских и кавказских республик – от 0,5% (туркмены) до 2,5% (азербайджанцы).
При сохранении тех же условий на период между переписями 1959 и 1989 годов (30 лет) процент русского населения должен был увеличиться на 12,5%, но он уменьшился на 3,8%. При этом среднегодовой прирост русских стал 0,9%, а жителей названных республик – от 4,3% до 6,7%. Таким образом, при сохранении социально-экономических условий периода 1926–1939 гг. процент русских в СССР к 1989 году должен был стать 70,9%! Распался бы СССР при таком соотношении государствообразующего и остальных народов в стране? Думаю, что нет. В реальности к 2010 году процент русского населения в составе СНГ (без Грузии и Прибалтики) составлял лишь 43,8%.
В сентябрьском номере журнала «Нейшнл бизнес» за 1953 год, в статье Герберта Гарриса «Русские догоняют нас», отмечалось, что СССР по темпам роста экономической мощи опережает любую страну и что в настоящее время темп роста в СССР в 2–3 раза выше, чем в США. Кандидат в президенты США Стивенсон оценивал положение таким образом, что «если темпы роста производства в сталинской России сохранятся, то к 1970 году объем русского производства в 3–4 раза превысит американский».
Сразу после войны, понимая, что при жизни Сталина люди в СССР надёжно социально защищены, американская политическая элита, представлявшая смесь интеллектуалов из числа озабоченных ассимиляцией сионистов и агрессивных работников ЦРУ, стала разрабатывать программу действий для времени после ожидаемой смерти Сталина.
Осуществить желание разрушения нашей страны можно было либо опасным военным путём, либо игрой в долгую – разрушением экономики через демографическое разрушение государствообразующего РУССКОГО народа, дающего СССР военно-экономическую мощь.
Важно напомнить, что США полностью использовали попавшие им в руки не только немецкие ракетные проекты, но и фашистские социально-биологические разработки для уничтожения населения восточных областей, такие, например, как замечания и предложения доктора Ветцеля из «Восточного министерства» к генеральному плану «Ост» (1942 г.):
«Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается скорей всего в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их. Только если эта проблема будет рассматриваться с биологической, в особенности с расово-биологической, точки зрения и если в соответствии с этим будет проводиться немецкая политика в восточных районах, появится возможность устранить опасность, которую представляет для нас русский народ. Есть много путей подрыва биологической силы народа. Целью немецкой политики по отношению к населению на русской территории будет являться доведение рождаемости русских до более низкого уровня, чем у немцев. Наряду с этим должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств. Необходимо наладить широкое производство этих средств. Распространение этих средств и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться. Следует всячески способствовать расширению сети абортариев».
В 1955 году совокупный ядерный потенциал Запада, с учётом средств доставки, превосходил такой же советский потенциал в 10 раз. Однако овладение страной с помощью ядерной войны невыгодно будущим оккупантам. Разумным остаётся лишь второй путь – разрушение государства мирным путём. При этом нагнетание угрозы ядерной войны становится инструментом психологического давления, а требование изменения внутренней политики – «предложением, от которого невозможно отказаться».
Такова была политическая предыстория Женевского совещания глав правительств четырёх держав – СССР, США, Великобритании и Франции – летом 1955 года.
Становится понятным и его результат – отказ Запада от всех мирных советских предложений и выдвижение требований военного (сокращение армии), идеологического (антисталинизм) и демографического (отмена запрета на аборт) характера.
Принятие «для безопасности» этих «лёгких» требований – позорное, унизительное поражение советского руководства во главе с Хрущёвым, Булганиным, Молотовым и Жуковым. Неудивительно, что факт этих требований был засекречен, что, впрочем, было в интересах и западной стороны (США, Англии, Франции) для поддержки предательского, антисталинского курса.
До конца 1955 года СССР сократил численность своих вооруженных сил на 640 тысяч человек, в 1956-ом – еще на 1 миллион 200 тысяч. Уже в октябре 1955 года был отменён, со ссылкой на «высокую рождаемость», запрет на аборт (всего через 10 лет после окончания самой разрушительной в истории кровопролитной войны), а в феврале следующего года был объявлен и антисталинизм, повлекший за собой закрытие всех сталинских развивающих страну проектов.
Исследователь причины явно неразумного объявления антисталинизма профессор С.Л. Лопатников сообщает: «Косвенно о такой возможности свидетельствуют заявления главных действующих лиц на политической сцене. Так, Алан Даллес ЗА ДЕНЬ до речи Хрущёва заявил журналистам NYT, что «Запад стал сильнее и СССР был ПРИНУЖДЕН отказаться от сталинской политики». Причем Даллес использовал выразительные слова «Soviet Has Been Forced to Revise Bankrupt Policy», что вполне двусмысленно».
К сожалению, историки не проявляют понимания последствий смены вектора демографического развития, вследствие чего с 1955 года было произведено (по официальным данным) более 200 млн абортов, в основном русскими женщинами, а с 1965 года страна за счёт русского населения вошла в режим невосполнения поколений (депопуляции), когда рождаемость упала ниже уровня восполнения. Проблема наследников немецких фашистов – русский народ – была рассмотрена и решена с биологической и даже с расово-биологической точки зрения. Его биологическая сила была подорвана. Именно это стало определяющим моментом истории существования СССР.
Е.Ю. Спицын, Н.Н. Платошкин и другие историки говорят о постоянном росте численности населения, что, по их мнению, доказывает полное демографическое благополучие страны до 90-х годов. Но такой рост происходит до начала вымирания малодетных поколений, не сумевших заместить себя, т.е. через 40-50 лет после начала режима депопуляции.
Про личный «вклад» Хрущёва. Не исключено, что ЦРУ его уже «имело в виду» ещё до смерти Сталина, владела как непосредственными рычагами влияния на него, так и опосредованными через «глубоко эшелонированных» в СССР агентов среди экономистов, журналистов и демографов, продвигавших «прогрессивные» идеи и готовивших тексты постановлений.
Иначе невозможно объяснить ту точность разрушительных попаданий в экономику страны и существование русского народа, после которых страна запрограммированно подошла к событиям 90-х и распаду СССР.
Антей Краснов